Развитие альтернативных способов разрешения споров и защиты прав стало одним из основных направлений реформы судопроизводства на современном этапе. Масштабные изменения процессуального законодательства (состоявшиеся и планируемые) со всей очевидностью выявили вполне диалектическую связь внесудебной и судебной форм защиты, заключающуюся в автономности и даже противоположности каждой в контексте основ, принципов, и невозможности совершенствования одной без другой. Укрепление судоустройственных и судопроизводственных начал за счет снижения судебной нагрузки эффективно, органично и наименее травматично для процессуальных правил и процедур достигается расширением применения внесудебных форм разрешения споров. Распространенность и авторитет самих этих форм определяются взаимодействием, даже содействием судебной системы, сохранением гарантий судебной защиты и принудительного исполнения решений.

Анализ путей совершенствования внесудебных форм разрешения споров в специальной литературе практически никогда не обходится без оценки их обязательности как условия обращения в суд, той или иной необходимой степени взаимодействия с судебной системой. Даже неоднозначное отношение к устранению добровольности как основы внесудебного разрешения конфликтов не позволяет отрицать серьезность воздействия обязательности на применимость и эффективность соответствующих процедур¹.

Репрезентативным примером преимуществ и сложностей определения обязательного характера внесудебных процедур вкупе с возможностью обжалования их результатов в суд является институт Уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг (далее также – Финуполномоченный, уполномоченный).
Введенный в 2018 году, он стал первым и до сей поры единственным институтом негосударственного, обязательного досудебного рассмотрения обращений потребителей финансовых услуг об удовлетворении требований имущественного характера, предъявляемых к финансовым организациям, оказавшим им финансовые услуги (п. 1 ст. 2 Федерального закона от 4 июня 2018 № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» далее также ФЗ № 123-ФЗ).

Особенности статуса Финуполномоченного, определенные законом, приводят к справедливому заключению о его сложной правовой природе. Так, П.В. Сокол пишет, что он больше напоминает симбиоз института саморегулирования общественного контроля и государственного регулирования данной сферы, институт «государственно-общественного» контроля, а также обращает внимание на его схожесть с медиацией².

Позволим предположить, что именно смешение черт публичности полномочий и непринадлежности к государственным органам дало возможность убедительно обосновать обязательность досудебного обращения к Финуполномоченному³.
Эффективности деятельности Финуполномоченного способствуют рассмотрение спора независимым, беспристрастным лицом, имеющим специальную подготовку, опыт, авторитет уполномоченного, основывающийся на установлении его должности федеральным законом, четко урегулированная, оперативная и бесплатная процедура, результаты которой обязательны к исполнению страховыми и иными организациями под угрозой дополнительных санкций.

Судя по отчету о деятельности Финуполномоченного, все параметры и направления его работы совершенствуются год от года, а если добавить к ним разгрузку судов, то избранный механизм обязательного досудебного разрешения обращений, споров следует признать состоявшимся⁴.

Именно особый статус и компетенция Финуполномоченного, полагаем, стали основой и иного избранного механизма – оспаривания его решений в суд. Как известно, согласно Разъяснениям по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 г. № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг», утвержденным Президиумом Верховного Суда РФ 18.03.2020, в случае несогласия с вступившим в силу решением финансового уполномоченного потребитель вправе обратиться с иском непосредственно к финансовой организации в порядке гражданского судопроизводства (п. 3 ч. 1, ч. 3 ст. 25 ФЗ № 123-ФЗ) в районный суд или к мировому судье в зависимости от цены иска. Финансовый уполномоченный в качестве ответчика или третьего лица не привлекается, однако, может направить письменные объяснения по существу принятого им решения. Если же с решением Финуполномоченного не согласна финансовая организация, она вправе в течение десяти рабочих дней после дня вступления в силу решения уполномоченного обратиться в суд в порядке, установленном гражданским процессуальным законодательством, с учетом того, что имеет место гражданско-правовой спор между потребителем финансовой услуги и финансовой организацией. В отсутствие специального порядка ВС РФ ориентирует суды на рассмотрение требований по общим правилам производства в суде первой инстанции (подраздел II раздела II ГПК РФ). Однако ввиду того, что уполномоченный является лицом, разрешающим гражданско-правовой спор между потребителем финансовых услуг и финансовой организацией, и не может являться ответчиком по заявлению финансовой организации, не согласной с его решением, финансовая организация в таком случае участвует в деле в качестве заявителя, уполномоченный и потребитель финансовых услуг привлекаются к участию в деле в качестве заинтересованных лиц.

В литературе разница подходов к определению порядка оспаривания решений Финоуполномоченного критикуется и называется ассиметричной, исходя из того, что основой оспаривания и в том и другом случае является гражданско-правовой спор между потребителем и финансовой организацией. В качестве варианта преодоления дисбаланса рассматривается конструкция признания истцом по заявлению финансовой организации потребителя⁵. Излишне долго рассуждать, что безупречная с точки зрения формы, уравнивания возможностей заинтересованных лиц в универсальном исковом призводстве, конструкция эта противоречит по содержанию всему порядку гражданского судопроизводства, начиная от статуса истца и ответчика, заканчивая совершением всех процессуальных действий ими и судом.

Стоит упомянуть, что подобный подход к решению вопроса о порядке обжалования решений комиссии по трудовым спорам (ст. 390 ТК РФ) предлагали и ученые-представители науки трудового права. Так, В.И. Миронов пишет, что при обжаловании решения комиссии по трудовым спорам работодатель должен заявить требования о признании данного решения незаконным и (или) необоснованным и о рассмотрении требований работника по существу. По этой причине в своем заявлении работодатель обязан указать стороны индивидуального трудового спора. Несмотря на то, что решение комиссии по трудовым спорам обжалует работодатель, истцом в индивидуальном трудовом споре должен быть указан работник, а ответчиком – работодатель⁶. В более поздних работах, однако, подход этот подвергся обоснованной критике с предложением об установлении отдельного порядка разрешения дел, связанных с оспариванием решений комиссий по трудовым спорам⁷.

Подчеркнем, что сама идея рассмотрения пусть и специфических споров в универсальной исковой форме не вызывает нареканий, напротив, все сомнения должны трактоваться именно в ее пользу, исходя из общих постулатов ГПК РФ. Однако в попытках применить исковую форму к нестандартной ситуации оспаривания юридическим лицом решения негосударственной структуры, до суда разрешающей спор, не учитывается ни существо спора (не вид, а именно характер требований), ни статус такой структуры. В то же время ВС РФ в упомянутых разъяснениях ставит два совершенно отчетливых акцента при определении порядка оспаривания: не только гражданско-правовой спор потребителя и финансовой организации, но и особый статус Финуполномоченного. Убеждены, что выбор порядка выражения в суде несогласия с решением Финуполномоченного был связан именно с совокупностью двух названных факторов, более того, один неразрывно связан с другим.

Должность Финуполномоченного учреждена для рассмотрения обращений исключительно потребителей финансовых услуг, обращения финансовых организаций к нему исключены, соответственно имущественное требование как в досудебном, так и в судебном порядке исходит только от одной стороны. Более того, исходя из общих начал закона, целей его принятия, весь порядок рассмотрения обращений настроен на помощь «слабой» стороне, потребителю. Финансовая организация ни на что не жалуется уполномоченному, она как не имела, так и не имеет к потребителю никаких имущественных требований, лишь возражая, оправдывая свой отказ произвести выплаты в определенном размере. Грубо говоря, финансовая организация во время рассмотрения спора уполномоченным как не платила потребителю, так и не платит, сохраняя status quo, а значит и в суде требовать ей нечего.

Если остановиться в рассуждениях здесь, то перед нами действительно предстает единственный гражданско-правовой спор имущественного характера, между потребителем и финансовой организацией. Однако в результате принятия решения Финуполномоченным не в ее пользу, у финансовой организации возникает иное требование к Финуполномоченному, признать которое иначе как гражданским в нынешней парадигме материального и процессуального законодательства (имеется ввиду соотношение КАС РФ и ГПК РФ) нельзя. Предмет этого требования не носит имущественного, но отнюдь не гражданско-правового характера, его основанием является действительно тот самый имущественный спор потребителя и финансовой организации, но основанием не единственным. Думается, что сводить предмет судебной деятельности по требованию финансовой организации об оспаривании решения Финуполномоченного исключительно к рассмотрению одного из оснований такого самостоятельного требования, не вполне верно. Это не коррелирует не только теоретическим представлениям о разграничении предмета и основания требований, но и практике правоприменения – в резолютивной части решения суда отражаются выводы, прежде всего, о законности решения Финуполномоченного. Так, в Решении Кинешемского городского суда Ивановской области от 26.07.2021 по делу № 2-1353/2021, оставленному без изменения Определением Второго кассационного суда общей юрисдикции от 02.06.2022 № 88-12551/2022, указывается: «В удовлетворении заявления акционерного общества «Негосударственный пенсионный фонд Сбербанка» к финансовому уполномоченному по правам потребителей финансовых услуг в сферах страхования, кредитной кооперации, деятельности кредитных организаций, ломбардов и негосударственных пенсионных фондов о признании незаконным и отмене решения финансового уполномоченного от ДД.ММ.ГГГГ N, отказать»⁸.

Соответственно в результате деятельности Финуполномоченного может быть определен, утвержден имущественный спор потребителя и финансовой организации и возникнуть новый спор – финансовой организации, не согласной с решением Финуполномоченного. Оба спора носят гражданско-правовой характер, но отличаются по предмету и основаниям. Первый должен быть рассмотрен в ординарном исковом порядке, поскольку «вмешательство» уполномоченного повлияло на него лишь констатирующим образом и пополнением доказательственной базы. При этом, очевидно, что в суде может быть рассмотрен только тот самый спор, в отношении которого соблюден обязательный досудебный порядок. Второй спор, обладающий существенными особенностями, претендовать на общий исковой порядок может лишь по своему виду, но не по сути статуса и полномочий противоположной стороны – Финуполномоченного. Полагаем, с этим связан выбор ВС РФ в пользу определения специального порядка оспаривания решений Финуполномоченного финансовой организацией.

Аргументы в обоснование разницы механизмов выражения несогласия с решением Финуполномоченного, однако, не удается распространить на сам порядок оспаривания такого решения. В обоих случаях ВС РФ весьма поверхностно обозначил особенности субъектного состава дел, что породило различную судебную практику.

В делах по искам потребителей к финансовой организации Финуполномоченный в ряде случаев не привлекается в качестве третьего лица, как и велел ВС РФ⁹. В других же делах суды видят необходимость в его привлечении, причем как в качестве третьего лица, так и вообще без указания статуса¹⁰. В делах по заявлениям финансовых организаций Финуполномоченный именуется либо заинтересованным лицом (в ряде дел суды прямо указывают, что такое производство является особым)¹¹, либо не именуется никак, либо ответчиком¹², а финансовая организация – истцом¹³. Удалось обнаружить дело, в котором требования потребителя к финансовой организации и финансовой организации к Финуполномоченному были объединены и рассмотрены в исковом порядке¹⁴.

Неопределенность процессуального статуса Финуполномоченного лишь при поверхностном взгляде может показаться несущественной, не влияющей на рассмотрение спора, поскольку суд истребует от него в ходе подготовки все материалы, положенные в основу решения. Результатом такой неопределенности становится серьезнейшая проблема реализации важнейшей составляющей права на судебную защиту – право на обжалование решения суда Финуполномоченным.

К решению обозначенной проблемы в настоящий момент, подчеркнем, без изменения законодательства в направлении четкого определения процессуального положения этого лица, может быть два подхода.

Первый – признание права обжалования, основанного на общем, безоговорочном праве лиц, участвующих в деле, если Финуполномоченный к делу в том или ином качестве привлекался (ч. 2 ст. 320 ГПК РФ) или на основании того, что решение суда затрагивает его права и обязанности (ч. 4 ст. 13, ч. 3 ст. 320 ГПК РФ, п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»), если Финуполномоченный к делу не привлекался. Надо признать, что в последнем случае, учитывая статус уполномоченного как независимого лица, рассматривающего спор в досудебном порядке, подтвердить влияние решения суда на его права и обязанности будет весьма затруднительно. Не вполне ясной будет и цель такого обжалования; из того, что приходит в голову – это отстаивание качества своей работы, «дело чести». Однако и безоговорочных оснований для возвращения апелляционной жалобы Финуполномоченного тоже нет. Кроме того, Финуполномоченный может ссылаться на то, что, будучи привлеченным в дело, смог бы доказать верность и законность своего решения. Практика свидетельствует о неединичных случаях, когда суд счел убедительными доводы уполномоченного о своей «причастности» при подаче жалобы[1].

Второй подход, не допускающий обжалования решения суда Финуполномоченным, также продиктованный особым правовым положением этого лица, на данный момент выглядит более устойчивым и основывается на следующем.
В отношениях между потребителем и финансовой организацией Финуполномоченный выступает в качестве лица, способствующего досудебному урегулированию и разрешению спора.

Под досудебным урегулированием следует понимать деятельность сторон спора до обращения в суд, осуществляемую ими самостоятельно (переговоры, претензионный порядок) либо с привлечением третьих лиц (например, медиаторов, финансового уполномоченного по правам потребителей финансовых услуг), а также посредством обращения к уполномоченному органу публичной власти для разрешения спора в административном порядке (п. 2 ст. 11 ГК РФ, ч. 4 ст. 3 ГПК РФ, ч. 5 ст. 4 АПК РФ). Данная деятельность способствует реализации таких задач гражданского и арбитражного судопроизводства, как содействие мирному урегулированию споров, становлению и развитию партнерских и деловых отношений (ст. 2 ГПК РФ, ч. 6 ст. 2 АПК РФ, п.1 Постановления Пленума ВС РФ от 22.06.2021 № 18 «О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства»).

Особый статус и компетенция Финуполномоченного определяются принципами его независимости, беспристрастности по отношению к потребителям финансовых услуг и финансовым организациям.
Предусмотренный в ст. 26 ФЗ №123-ФЗ порядок обжалования решений финансового уполномоченного не допускает процессуальной самостоятельности финансового уполномоченного, сохраняя логику его особого статуса и особых компетенций. Закрепление в ч. 3 ст. 26 ФЗ №123-ФЗ процессуального статуса потребителя финансовых услуг в качестве третьего лица, в случае обжалования решения уполномоченного финансовой организацией, обозначает форму искового производства для обжалования. Рассогласованность этих нормативных положений и приведенных разъяснений ВС РФ, в которых Финуполномоченный и потребитель именуются заинтересованными лицами, создает неопределенность и процессуального статуса участников, и вида судопроизводства.

Отсутствие процессуального статуса третьего лица, не заявляющего самостоятельные требования относительно предмета спора, у Финуполномоченного можно констатировать, исходя из того, что судебный акт не может повлиять на его права или обязанности по отношению к одной из сторон (ст. 43 ГПК РФ, ст. 51 АПК РФ). Статус заинтересованного лица в производстве, предложенном ВС РФ, которое не именуется ни исковым, ни особым, остается весьма неопределенным. Обладает ли такое лицо вообще и какими правами лиц, участвующих в деле, остается лишь догадываться.

Основываясь на приведенных положениях, вполне допустим вывод о том, что законодательно установлена невозможность включения Финуполномоченного в перечень лиц, участвующих в деле, при обжаловании его решений финансовой организацией. В рамках же толкования норм закона ВС РФ этот вопрос окончательно не решен.
Аналогия с оспариванием решений третейских судов (гл. 46 ГПК РФ) также дает основания предполагать невозможность привлечения лица, ранее рассматривавшего спор, в качестве лица, участвующего в деле, с присущим ему набором общих и распорядительных прав.

Исходя из этого, вопрос о возможности обжалования Финансовым уполномоченным решения суда, принятого по требованию финансовой организации, требует отрицательного ответа. Как уже упоминалось, затруднено или вовсе невозможно будет и обоснование подачи апелляционной, кассационной жалобы Финуполномоченным как лицом, не привлеченным к участию в деле (п. 4 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22.06.2021 № 16 «О применении судами норм гражданского процессуального законодательства, регламентирующих производство в суде апелляционной инстанции»). С учетом того, что решением суда в случае оспаривания решения финансового уполномоченного со стороны финансовой организации либо потребителя финансовых услуг не разрешаются вопросы о правах и обязанностях непосредственного самого финансового уполномоченного, у последнего права обжаловать судебный акт в апелляционном, и, как следствие, в кассационном порядке, не возникает.

Немаловажным аргументом против наделения Финуполномоченного правом обжалования решения суда является угроза отступления от принципов цивилистического процесса, состязательности и диспозитивности, ведь решение суда может устроить обе стороны спора, а уполномоченный, преследуя лишь профессиональные интересы, станет добиваться его отмены.

Соответственно, следуя второму подходу к решению проблемы обжалования Финуполномоченным решения суда, можно заключить следующее. С учетом статуса уполномоченного, его компетенции и задач, руководствуясь положениями законодательства и статистически незначительной практикой такого обжалования, есть основания высказать мнение о том, что уполномоченный, как орган, принявший оспариваемый акт, не наделен процессуальным правом апелляционного и кассационного обжалования решения суда первой инстанции, принятого по результатам рассмотрения спора между потребителем финансовых услуг и финансовой организацией (ст. 25 ФЗ № 123-ФЗ), а также решения суда первой инстанции, вынесенного по результатам рассмотрения жалобы финансовой организации на решение уполномоченного (ст. 26 ФЗ № 123-ФЗ).

Кардинального же решения названных и иных проблем, связанных с оспариванием в суде решений Финоуполномоченного, представляется, можно добиться четким нормативным определением его процессуального статуса и порядка рассмотрения, прежде всего, споров по требованиям финансовых организаций. Полагаем, что такой статус должен быть особым, с общими правами лица, участвующего в деле, включая право обжалования решения суда (ориентир – Уполномоченный по правам предпринимателей) лишь путем присоединения к жалобе потребителя, а порядок рассмотрения – исковым, но с существенными особенностями, учитывающими характер требований и субъектный состав (ориентир – не особое производство, а производство, например, по оспариванию решений третейских судов).