Совсем недавно, 25 июня 2024 года, на заседании Пленума Верховного Суда Р Ф было принято постановление № 19, посвященное проблемам судебной практики, складывающейся в процессе применения судами законодательства о добровольном страховании имущества, представляющее собой обновление и дополнение действовавших с 2013 года разъяснений, касающихся правоприменительной практики о добровольном страховании имущества.

Одной из причин, побудивших разработать и принять новое постановление Пленума Верховного Суда, является то обстоятельство, что предыдущее постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан» было принято более 10 лет назад и, хотя содержащиеся в нем разъяснения и правовые позиции, показавшие свою востребованность на практике, применяются судами и сейчас, за прошедшее время законодательство о страховании претерпело существенные изменения.

Достаточно сказать, что в целях совершенствования гражданского законодательства в сфере страхования, в том числе при реализации Концепции развития положений части второй Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре страхования, одобренной решением Совета при Президенте Российской Федерации по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 25 сентября 2020 года, только в главу 48 «Страхование» Гражданского кодекса Российской Федерации (далее — ГК РФ) и в Закон Российской Федерации от 27 ноября 1992 года № 4015-I «Об организации страхового дела в Российской Федерации» внесены изменения и дополнения более чем 45 федеральными законами.

Кроме того, принят Федеральный закон от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг», установивший обязательный досудебный порядок урегулирования споров между потребителями страховых услуг и страховыми организациями.
В результате столь масштабных изменений законодательства со всей очевидностью назрела необходимость новых разъяснений со стороны высшей судебной инстанции и не только судам общей юрисдикции, как это было сделано в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан», но и арбитражным судам.

Таким образом, сразу бросающимся в глаза отличием предыдущего постановления Пленума о добровольном страховании имущества является то обстоятельство, что теперь разъяснения даны не только преимущественно судам общей юрисдикции, разрешающим споры с участием граждан-потребителей, но и в равной степени арбитражным судам, рассматривающим экономические споры с участием коммерческих организаций и индивидуальных предпринимателей, на что также указывает отсутствие слова «граждан» в наименовании и ряде глав постановления Пленума № 19 в отличие от предыдущего постановления Пленума № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан».

В системе арбитражных судов рассматривается достаточное количество споров, связанных с добровольным страхованием имущества как юридических лиц, так и индивидуальных предпринимателей и относящихся в первую очередь к получению страхового возмещения. Поэтому новое постановление Пленума о добровольном страховании имущества, охватывающее вопросы в сфере страхования предпринимательского оборота, будет иметь большое значение и для системы арбитражных судов. При подготовке данного постановления были выработаны универсальные правовые подходы как для потребителей, так и юридических лиц и индивидуальных предпринимателей. В то же время при формулировании отдельных пунктов была учтена специфика именно потребительских или экономических споров.

Итак, постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации № 19 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества» состоит из 129 пунктов, объединенных в 8 разделов, что на 76 пунктов больше предыдущего постановления, его содержание дополнено новыми разделами «Перемена лиц в обязательстве, возникшем из договора добровольного страхования имущества. Суброгация» и «Прекращение обязательств по договору добровольного страхования имущества».

Раздел 1 постановления Пленума № 19 «Правовое регулирование отношений по добровольному страхованию имущества» состоит из трех пунктов.

В пункте 1 постановления представлен перечень основных законов, нормы которых регулируют отношения по добровольному страхованию имущества. С учетом того, что включенные в постановление правовые позиции направлены на урегулирование правоотношений по добровольному страхованию имущества, принадлежащего не только гражданам, но и юридическим лицам и индивидуальным предпринимателям, перечень этих законов, соответственно, оказался шире, чем в постановлении 2013 года, включая помимо главы 48 ГК РФ, Закона об организации страхового дела и защите прав потребителей такие специальные законы, как Кодекс торгового мореплавания Российской Федерации, Федеральный закон от 10 января 2003 года № 18-ФЗ «Устав железнодорожного транспорта Российской Федерации», Федеральный закон от 8 ноября 2007 года № 259-ФЗ «Устав автомобильного транспорта и городского наземного электрического транспорта». При этом подчеркнуто, что данный перечень может включать и иные правовые акты, изданные в соответствии с названными законами, в частности указание Банка России от 20 ноября 2015 года № 3854-У «О минимальных (стандартных) требованиях к условиям и порядку осуществления отдельных видов добровольного страхования», которое, например, регламентирует некоторые вопросы, связанные с отказом страхователя от договора добровольного страхования в так называемый «период охлаждения».

В пункте 2 постановления прослеживается преемственность прежнего и нового актов толкования норм о добровольном страховании имущества, поскольку, как и прежде, особо подчеркивается значение Закона о защите прав потребителей при урегулировании отношений по добровольному имущественному страхованию с участием потребителей финансовых услуг.

Важно обратить внимание на то, что критерием разграничения потребительских и непотребительских отношений является цель страхования для личных, семейных, домашних и иных нужд, не связанных с осуществлением предпринимательской деятельности. а не назначение самого имущества, которое может использоваться как для предпринимательских, так и иных целей.

С учетом постоянного совершенствования законодательного регулирования, связанного с этим внесения большого количества изменений в действующие нормативные правовые акты и принятия новых довольно полезное напоминание судам сделано в пункте 3 постановления о том, что к отношениям по добровольному страхованию имущества применяется закон, действующий на момент заключения соответствующего договора страхования имущества, кроме случаев, когда в законе установлено, что его действие распространяется на отношения, возникшие из ранее заключенных договоров (статья 422 ГК РФ). В противном случае применение судом редакции закона, не действующей на момент заключения сторонами договора, является грубым нарушением норм материального права и влечет за собой отмену решения вышестоящей инстанцией.
Раздел 2 постановления Пленума № 19 «Договор добровольного страхования имущества» состоит из 36 пунктов. В данном разделе раскрывается понятие договора добровольного страхования имущества, названы субъекты и объекты страховых правоотношений, описываются порядок согласования условий договора страхования, его заключения и особенности толкования.

Особое внимание уделяется форме договора добровольного страхования имущества. В связи с повсеместным развитием электронного документооборота в пункт 2 статьи 940 ГК Р Ф Федеральным законом от 18 марта 2019 года № 34-ФЗ были внесены изменения о возможности заключения договора страхования путем составления электронного документа, в связи с чем в пункте 6 постановления даны разъяснения о том, что договор добровольного страхования имущества должен быть заключен в письменной форме, в том числе путем подписания сторонами электронного документа или обмена электронными документами либо иными данными с помощью электронных либо иных технических средств, позволяющих воспроизвести на материальном носителе в неизменном виде содержание договора страхования. Несоблюдение письменной формы договора страхования имущества влечет его ничтожность.

При этом в пункте 8 постановления особо подчеркивается, что согласие страхователя с условиями договора, в том числе с правилами страхования, должно быть выражено прямо, недвусмысленно и таким способом, который исключал бы сомнения относительно его намерения заключить договор добровольного страхования имущества на указанных условиях. Самостоятельное проставление страховой организацией, страховым агентом или страховым брокером какой-либо отметкиза страхователя, подразумевающей согласие на заключение договора добровольного страхования имущества (в том числе заключенного путем составления электронного документа), а также согласие с условиями договора, не допускается.

Особое внимание в постановлении уделяется вопросам толкования условий договора добровольного страхования имущества. В пункте 9 постановления указано, что не включенные в текст договора страхования (страхового полиса) условия правил страхования являются обязательными для страхователя, только если в договоре (страховом полисе) прямо указывается на применение таких правил, а сами правила изложены в одном документе с договором или на его оборотной стороне либо вручены страхователю при заключении договора, что обязательно должно быть подтверждено соответствующей записью в договоре.

При заключении договора страхования в электронной форме, когда правила страхования содержатся в отдельном документе и размещены на официальном сайте страховщика, договор страхования считается заключенным на основании таких правил, только если страхователь был ознакомлен с ними и в договоре страхования содержится запись, удостоверяющая такое ознакомление.
При заключении договора не в электронной форме, а в форме письменного документа или выдачи полиса на бланке правила должны быть вручены, а ссылки на то, что они размещены на сайте организации, недостаточны.

В развитие названных положений в пункте 11 постановления дано еще одно важное разъяснение о том, что если между договором страхования и правилами страхования, на основании которых заключен договор, имеются противоречия, то приоритет отдается условиям, индивидуально согласованным сторонами договора, а в пункте 16 постановления разъяснено, что при неясности условий договора страхования и невозможности установить действительную общую волю сторон договора толкование таких условий осуществляется в пользу контрагента стороны, которая подготовила проект договора либо предложила формулировку соответствующего условия.

В пункте 15 постановления закреплена уже устоявшаяся судебная практика о том, что условия договора определяются по усмотрению сторон договора страхования имущества, в связи с чем к условиям договора, помимо условий, перечисленных в статье 942 ГК РФ, могут быть отнесены и другие условия (в частности, условия о территории использования или месте нахождения застрахованного имущества; перечень случаев, которые не могут быть признаны страховыми (например, управление транспортным средством лицом, не допущенным к управлению в рамках договора добровольного страхования транспортного средства; угон транспортного средства с оставленными в нем регистрационными документами, если в соответствии с договором страхования страховым риском является кража или угон транспортного средства без документов), условия о способе расчета убытков, подлежащих возмещению при наступлении страхового случая, и другие условия, если они не противоречат действующему законодательству в частности, не ущемляют права потребителя финансовых услуг.

Например, в пункте 10 Обзора судебной практики Верховного Суда Российской Федерации № 3 за 2020 год указано, что при заключении договора добровольного страхования транспортного средства стороны вправе согласовать условие о страховании только на случай повреждения транспортного средства при управлении им определенным водителем или определенными водителями. Такой вывод сделан на основании разрешенного Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Р Ф дела, в котором страхователь просил взыскать со страховщика страховое возмещение по договору КАСКО, однако согласно установленным по делу обстоятельствам в момент дорожно-транспортного происшествия автомобилем управлял водитель, не указанный в страховом полисе в качестве лица, допущенного к управлению данным транспортным средством, такое событие не отвечает признакам страхового случая, предусмотренного условиями договора страхования, а потому обязанность по осуществлению страхового возмещения у ответчика не наступила [1].

Или другой пример, когда по условиям договора КАСКО страхователем был застрахован только риск угона транспортного средства без документов, что привело к отказу в удовлетворении требования о взыскании страхового возмещения по случаю угона автомобиля и непредставления страхователем соответствующих документов на автомобиль, можно увидеть в определении Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Р Ф № 46-КГ19−16. Согласно установленным по делу обстоятельствам в соответствии с договором и Правилами страхования угон транспортного средства с документами и (или) ключами является самостоятельным страховым риском, а принадлежавший истцу автомобиль был похищен вместе со свидетельством о регистрации транспортного средства, в связи с чем заявленное событие относится к риску, которое не входит в страховое покрытие по договору страхования, и не оплачивалось страховой премией.

Кроме того, в указанном определении Верховным Судом отдельно подчеркнуто то, что исходя из принципа свободы договора страховщиком могут быть определены различные варианты перечня страховых случаев и соответствующий этим вариантам дифференцированный размер страховой премии, позволяющие учесть законные интересы как страховщика, так и страхователя[2]. То есть включение в договор страхования условий о сокращении количества рисков наступления страхового случая и принятие страхователем дополнительных мер, направленных на минимизацию негативных последствий от его наступления, напрямую влияют на размер страховой премии, что выгодно страхователю, но требует от него более бережного и ответственного режима владения застрахованным имуществом.

Отдельно следует отметить, о чем говорится в пункте 31, что при долевой собственности на имущество наличие страхового интереса в отношении всего имущества признается за любым участником долевой собственности, который может застраховать все имущество на его полную стоимость, а не только в размере своей доли.

Далее в пунктах с 18 по 32 постановления Пленума № 19 даны разъяснения, связанные с основаниями признания договора страхования недействительным, изменения его условий, включая вопросы, связанные с заменой выгодоприобретателя, расторжением договора, а также, как и в предыдущем постановлении Пленума о добровольном страховании имущества, раскрывается понятие страхового интереса.
Интересное замечание, что в ходе подготовки постановления у рабочей группы вызвал дискуссию вопрос о том, ничтожным или оспоримым является договор страхования имущества при отсутствии у страхователя в момент заключения договора страхования страхового интереса. В результате обсуждения было принято решение дать разъяснение в пункте 27 об оспоримости договора в таком случае. Данный подход исходит из презумпции наличия у страхователя страхового интереса и обязанности страховщика доказать обратное.

В пункте 34 постановления содержится разъяснение о том, что страховщик не вправе отказать в выплате страхового возмещения, если он своевременно узнал о наступлении страхового случая либо если отсутствие у страховщика сведений об этом не повлияло на его возможность определить наличие страхового случая и размер причиненного ущерба. Данное разъяснение направлено на исключение недобросовестного поведения страховщиков, обладающих всей необходимой информацией для выплаты страхового возмещения, но отказывающих в таковом только по основанию несвоевременного сообщения страхователем о наступлении страхового случая. Такое поведение явно не соответствует положениям пункта 3 статьи 307 ГК РФ об обязанности сторон действовать добросовестно, учитывать права и законные интересы друг друга, взаимно оказывать необходимое содействие для достижения цели обязательства. Кроме того, такая правовая позиция соответствует Концепции развития положений части второй Гражданского кодекса Российской Федерации о договоре страхования, предусматривающей необходимость переложить на страховщика бремя доказывания невозможности определения наличия страхового случая и размера ущерба при несвоевременном сообщении страхователем о наступлении страхового случая.

Разъяснения относительно осуществления страхового возмещения и основания освобождения страховщика от его осуществления даны с 40 по 54 пункт постановления в третьем разделе.

Так, пункт 40 постановления Пленума № 19 предусматривает возможность осуществления страхового возмещения в двух формах: в натуральной или посредством страховой выплаты определенной денежной суммы.

При этом пункты 42, 43 определяют ряд важных гарантий для страхователя (выгодоприобретателя) в случае осуществления страхового возмещения в натуре.

Во-первых, разъясняется, что страховщик несет ответственность за качество и сроки восстановительного ремонта, производимого за счет страховщика у третьих лиц.

Во-вторых, указывается, что страховщик, по общему правилу, должен организовать восстановительный ремонт застрахованного имущества с условием сохранения гарантийных обязательств, действующих в отношении этого имущества.

Поскольку в отличие от ОСАГО срок ремонта нормативно не установлен и определяется только договором, предусмотрено, что срок восстановительного ремонта по договору, заключенному с гражданином-потребителем, должен быть разумным и учитывать технологически обоснованную длительность процесса самого ремонта. Условия, закрепляющие чрезмерно продолжительный срок, являются ничтожными.
В связи с санкционной политикой недружественных стран допускаются учет доступности материалов, например запасных частей для автомобилей, на внутреннем рынке и нарушение сроков их доставки. При этом обязанности по представлению в суд доказательств такого рода обстоятельств, помешавших исполнению договора в срок возлагаются на страховщика.

В пункте 43 обозначено, что замена натуральной формы страхового возмещения на иную возможна только с согласия страхователя (выгодоприобретателя).

Пункты 44 — 47 постановления посвящены вопросам определения страхового возмещения в случае утраты или гибели застрахованного имущества.

В пункте 44 разъясняется, что страхователь (выгодоприобретатель) вправе получить полную страховую сумму при условии отказа в пользу страховщика от своих прав на застрахованное имущество. Такой отказ в соответствии с пунктом 45 осуществляется посредством одностороннего волеизъявления страхователя (выгодоприобретателя), направляемого страховщику в письменной форме в разумный срок.
Если страхователь не заявит об отказе от прав на застрахованное имущество, то размер страхового возмещения согласно пункту 46 постановления будет определяться как разница между страховой суммой и стоимостью годных остатков.

Важнейшие разъяснения для судебной практики содержатся в пункте 47 постановления и касаются порядка установления стоимости годных остатков. По общему правилу, стороны договора свободны при его определении. Однако в судебной практике выявлены случаи злоупотреблений страховщиками при формулировании соответствующих договорных условий, когда порядок определения стоимости годных остатков не был направлен на установление их действительной рыночной стоимости, а осуществлялся на основании произвольно сделанного наивысшего предложения участника аукциона, который не собирался приобретать эти остатки в собственность.

Например, на такие обстоятельства было указано Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда Р Ф в определениях № 77-КГ23−12-К1, 19-КГ23−21-К5, 19-КГ23−29-К5: «По настоящему делу условиями договора страхования, сформулированными страховщиком, в отличие от положений Закона об организации страхового дела, в случае, признаваемом полной гибелью застрахованного имущества, страховое возмещение, подлежащее выплате потребителю, определяется не за вычетом действительной рыночной стоимости оставшихся у потребителя годных остатков, а за вычетом в том числе суммы максимального предложения, произвольно сделанного любым участником аукциона. При этом данное предложение, на основании которого уменьшается страховое возмещение, является субъективным, сиюминутным и не имеет отношения к действительной стоимости годных остатков[3].

В связи с этим пункт 47 постановления предусматривает, что подобные условия договора, являющиеся экономически не обоснованными и не отвечающие принципам разумности и добросовестности, признаются ничтожными.

Пункты 49 — 54 постановления посвящены вопросам освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения.

В пункте 51 постановления даны разъяснения относительно определения границ свободы договора при установлении оснований освобождения страховщика от выплаты страхового возмещения. Предусмотрено, что перечень таких оснований, указанный в статье 964 ГК РФ, на основании подпункта 4 пункта 2 статьи 16 Закона о защите прав потребителей является исчерпывающим для потребителей. Это разъяснение направлено на воспрепятствование совершению злоупотреблений страховщиками при формулировании стандартных условий договоров страхования, заключение которых осуществляется в подавляющем большинстве случаев путем присоединения к предложенному проекту соглашения.

Вместе с тем, допуская свободу договора в равных отношениях субъектов предпринимательской деятельности постановление таких ограничений для договоров, заключенных с индивидуальными предпринимателями и юридическим лицами не содержит.

Важное и новое разъяснение закреплено в пункте 52 постановления, в соответствии с которым не допускается отказ в осуществлении страхового возмещения, основанный на формальном несоблюдении страхователем (выгодоприобретателем) требований договора страхования, если такое несоблюдение фактически не препятствует исполнению обязательств по договору страхования. Так, в судебной практике были выявлены случаи, когда страховщики продолжали требовать представления дополнительных документов, хотя у них уже имелось достаточное количество сведений для принятия решения о выплате страхового возмещения. Например, в одном из дел о взыскании страхового возмещения суд апелляционной инстанции, сославшись только лишь на неполное представление истцом документов страховщику, отказал ему не только во взыскании неустойки, штрафа и компенсации морального вреда, но и в праве на страховое возмещение, несмотря на то, что факт наступления страхового случая был установлен и не оспорен ответчиком, а стоимость восстановительного ремонта автомобиля истца была определена на основании судебной автотехнической экспертизы[4].

Последствиям перемены лиц в обязательстве, возникшем из договора добровольного страхования имущества, посвящен отдельный раздел постановления Пленума № 19, включающий пункты с 55 по 65.

При работе над проектом постановления Пленума вызывал дискуссию пункт 55 в части определения последствий перехода прав на застрахованное имущество к иному лицу, если страховой случай наступил до момента его отчуждения. С одной стороны, статья 960 ГК РФ предусматривает переход прав и обязанностей по договору страхования к новому правообладателю при переходе к нему прав на застрахованное имущество от лица, в интересах которого был заключен договор страхования. Но в то же время в целях правовой определенности разъяснено, что указанное положение статьи 960 касается именно перехода прав и обязанностей на будущее время. Однако по старым страховым случаям, имевшим место до отчуждения застрахованного имущества, правом требовать выплаты страхового возмещения обладает прежний правообладатель, если иное прямо не оговорено в договоре об отчуждении имущества.

Вместе с тем предметом договора купли продажи является конкретная вещь, например поврежденный автомобиль, а не имущественные права, вытекающие из договора страхования, что и определяет цену договора.

Пункты 56 — 59 касаются вопросов уступки требования выплаты страхового возмещения, а также его перехода в порядке суброгации. В частности, разъясняется, что новый кредитор может получить возмещение при соблюдении тех же условий, которые действовали в отношении первоначального страхователя (выгодоприобретателя).

Пункт 60 постановления посвящен случаю универсального правопреемства в порядке наследования. Здесь разъясняется, что договор страхования не прекращается вследствие смерти страхователя (выгодоприобретателя). Он действует в том числе в период до принятия наследства соответствующим наследником. Моментом перехода прав и обязанностей в таком случае считается момент открытия наследства.
Пункты 61 — 65 содержат разъяснения, касающиеся различных ситуаций, связанных с наличием обязательств, возникших из договора страхования, с участием выгодоприобретателя.

Так, в пункте 61 указано, что в случае отказа выгодоприобретателя от выплаты страхового возмещения страхователь вправе получить его в свою пользу.

Важное разъяснение содержится в пункте 62, согласно которому если кредитор по договору займа (кредита), являющийся залогодержателем застрахованного имущества, не обратится в разумный срок за страховым возмещением, то право на выплату страхового возмещения переходит к страхователю, поскольку у него сохраняется страховой интерес.

Стоит отметить, что довольно часто выгодоприобретателями по договору добровольного страхования имущества выступают кредиторы страхователя. В таком случае интерес последних сохраняется, пока перед ними страхователем не исполнено соответствующее обязательство, после исполнения которого страхователь вправе заявлять требования к страховщику, в том числе по страховым случаям, возникшим до этого момента. При этом выгодоприобретатель такого права лишается. Страховщик, не являющийся стороной соглашения, заключенного между страхователем и выгодоприобретателем, должен быть уведомлен о состоявшемся исполнении обязательства. Если страховщиком будет произведена выплата страхового возмещения до такого уведомления, в силу пункта 64 оно будет считаться предоставленным надлежащему лицу. В этом случае страхователь вправе требовать от выгодоприобретателя передачи полученного от страховщика в размере, не соответствующем страховому интересу выгодоприобретателя.

Кроме того, следует обратить внимание, что в постановлении Пленума № 19 предусматривается, что уведомление об исполнении обязательства, по общему правилу, должно быть направлено самим выгодоприобретателем. Исключение составляют случаи, когда страхователь может предоставить документы, однозначно свидетельствующие об исполнении им обязательства перед кредитором (например, справка банка-выгодоприобретателя о погашении кредита).

Еще одно важное и новое разъяснение дано в пункте 66 раздела постановления Пленума № 19, посвященного ответственности страховщика за нарушение сроков осуществления выплаты страхового возмещения, в котором указано, что за нарушение страховщиком обязательств, вытекающих из договора добровольного страхования имущества, страхователь (выгодоприобретатель), являющийся потребителем финансовых услуг, вправе заявлять требования о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами (статья 395 ГК РФ) и неустойки, предусмотренной пунктом 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей).

Данная правовая позиция основана на положениях статьи 394 ГК РФ, разъяснениях, данных в пункте 34 постановления Пленума Верховного Суда Р Ф от 28 июня 2012 года № 17 «О рассмотрении судами гражданских дел по спорам о защите прав потребителей» и в пункте 42 постановления Пленума Верховного Суда Р Ф от 24 марта 2016 года № 7"О применении судами некоторых положений Гражданского кодекса Российской Федерации об ответственности за нарушение обязательств". Согласно положениям названных правовых норм и их разъяснений Пленумом Верховного Суда Р Ф не исключается одновременное применение ответственности за нарушение денежного обязательства, то есть процентов по статье 395 ГК РФ и штрафной неустойки по пункту 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей. При этом было учтено то, что неустойка за просрочку выплаты страхового возмещения, предусмотренная пунктом 5 статьи 28 Закона о защите прав потребителей, исчисляется от размера страховой премии по договору страхования имущества и не может превышать ее размера.

Применительно к остальным страхователям, не являющимся потребителями финансовых услуг, в постановлении указано, что в случае нарушения срока выплаты страхового возмещения по договору добровольного страхования имущества на сумму страхового возмещения может начисляться неустойка, предусмотренная договором страхования, а в случае отсутствия в договоре указания на нее — проценты, предусмотренные статьей 395 ГК РФ.

Пункты с 68 по 75 посвящены разъяснениям о применении штрафов, предусмотренных пунктом 6 статьи 13 Закона о защите прав потребителей и частью 6 статьи 24 Федерального закона об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг, соотношению названных штрафов, а также основаниям применения неустоек, процентов и штрафов, их снижения и освобождения от них.

В раздел, посвященный вопросам исковой давности, включены два пункта — 77 и 78. Заложенные в них идеи во многом повторяют правовые подходы, выработанные еще в постановлении Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан». При этом имеется и новое разъяснение, касающееся начала исчисления срока исковой давности, если страхователь (выгодоприобретатель) не обращался за выплатой страхового возмещения. В таком случае он определяется с момента окончания срока, установленного правилами страхования для страховой выплаты, в том числе исчисленного с учетом сроков на подачу и рассмотрение заявления о выплате страхового возмещения.

В противном случае необращение страхователя за страховым возмещением исключало бы применение сроков исковой давности вообще, что противоречит назначению сроков исковой давности в гражданских правоотношениях.

Постановление Пленума № 19 содержит отдельный раздел, посвященный прекращению обязательств по договору страхования имущества. Он состоит из 5 пунктов, раскрывающих право сторон договора добровольного страхования имущества отказаться от договора, последствия такого отказа, а также другие основания прекращения договора. В частности, в пунктах 79 и 80 разъяснено право страхователя — физического лица в течение так называемого «периода охлаждения» отказаться от договора добровольного страхования с возвратом страховой премии в полном объеме или за вычетом суммы страховой премии, пропорциональной времени действия страхования, а также изложены другие случаи, при которых также возможен частичный возврат страховой премии при прекращении договора страхования.

Представляется также очень важным разъяснение, содержащееся в пункте 83 постановления о том, что, если по договору о добровольном страховании имущества выплачено страховое возмещение по правилам полной гибели застрахованного имущества, действие договора страхования прекращается его исполнением в связи с утратой предмета страхования, в том числе в случае, если страхователем (выгодоприобретателем) застрахованное имущество было восстановлено и эксплуатируется.

Последний раздел постановления Пленума № 19 посвящен процессуальным особенностям рассмотрения дел, связанных с договором добровольного страхования имущества. В этом разделе последовательно изложены разъяснения порядка действий заявителя спора как страхователя (выгодоприобретателя), так и страховщика.

Применительно к действовавшим ранее разъяснениям добавлены положения об обязательном досудебном порядке урегулирования споров, вытекающих из договоров добровольного страхования в случаях, когда страхователь или выгодоприобретатель является потребителем финансовых услуг, даны разъяснения о компетенции судов общей юрисдикции и арбитражных судов, определена территориальная подсудность, а также разъяснены другие процессуальные вопросы.

Крайне важными представляются новые разъяснения, связанные с применением Федерального закона от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг». Указанные разъяснения даны с учетом особенностей споров, вытекающих из договора добровольного страхования имущества и исходя из правовых позиций, изложенных в постановлении Пленума Верховного Суда Р Ф от 22 июня 2021 года № 18 «О некоторых вопросах досудебного урегулирования споров, рассматриваемых в порядке гражданского и арбитражного судопроизводства».

Данный раздел получился достаточно объемным, что обусловлено решением разработчиков последовательно и полно изложить в постановлении весь порядок действий потребителей финансовых услуг и финансовых организаций по реализации своих прав на стадии досудебного урегулирования спора, а также порядок обращения в суд в случае несогласия с решением финансового уполномоченного. В разделе перечислены требования, вытекающие из договора добровольного страхования имущества, которые подлежат рассмотрению в обязательном досудебном порядке, а также основания, по которым досудебный порядок урегулирования спора может быть признан несоблюденным.
В последнем 129 пункте постановления признано утратившим силу постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 27 июня 2013 года № 20 «О применении судами законодательства о добровольном страховании имущества граждан», поскольку все его действующие правовые позиции актуализированы и включены в проект рассматриваемого постановления.

Отдельно хотелось бы обратить внимание на назначение судебной экспертизы по страховым спорам при наличии экспертного заключения, составленного в рамках досудебного рассмотрения спора финансовым уполномоченным.

3 сентября 2018 года вступил в силу Федеральный закон от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» (далее — Закон о финансовом уполномоченном), которым установлен обязательный досудебный порядок урегулирования споров между потребителями финансовых услуг и финансовыми организациями.

Уполномоченный по правам потребителей финансовых услуг (финансовый уполномоченный) — это должностное лицо, к компетенции которого относится рассмотрение обращений граждан потребителей финансовых услуг об удовлетворении требований имущественного характера, предъявляемых к финансовым организациям, оказавшим им эти финансовые услуги[5], в случае отказа от исполнения либо ненадлежащего исполнения последними принятых на себя обязательств.

Среди финансовых организаций, обязанных организовать взаимодействие с финансовым уполномоченным, значатся соответствующие страховые компании, предоставляющие населению страховые услуги по различным видам страхования, если размер требований потребителя финансовых услуг о взыскании денежных сумм не превышает 500 тысяч рублей[6] (за исключением требований, вытекающих из договора, где размер суммы не ограничен).

Это означает, что в случае возникновения спора, рассмотрение которого относится к компетенции финансового уполномоченного, потерпевшему (страхователю, выгодоприобретателю), оспаривающему итоги урегулирования страховщиком страхового случая по договору страхования имущества, до подачи в суд искового заявления необходимо сначала обратиться для разрешения этого спора к финансовому уполномоченному.

Такой порядок досудебного урегулирования страховых споров, прежде всего, был направлен на ускорение их рассмотрения (без прохождения судебных инстанций) и, соответственно, сокращение срока восстановления прав потерпевших и получения ими страхового возмещения, а также на снижение нагрузки на суды ввиду массового характера страховых споров, особенно тех, которые возникают из договоров имущественного страхования автотранспорта (КАСКО, ОСАГО и ДСАГО).

Разумеется, большинство страховых случаев, предусмотренных названными договорами страхования, связано с повреждением имущества потерпевшего, а именно транспортного средства. Обычно разногласия между страховщиком и потерпевшим (страхователем) возникают по объему причиненных автомобилю повреждений в конкретном дорожно-транспортном происшествии (далее — ДТП), либо специалисты страховщика и вовсе могут утверждать о том, что имеющиеся в автомобиле повреждения не соответствуют механизму их образования в описанном водителем ДТП. Поэтому для выяснения всех обстоятельств ДТП и принятия правильного и справедливого решения финансовому уполномоченному на этапе досудебного урегулирования спора требуется помощь эксперта, обладающего профессиональными знаниями в области автотехники и трасологии. В части 10 статьи 20 Закона о финансовом уполномоченном такое полномочие предусмотрено.
Однако не всегда после рассмотрения финансовым уполномоченным страхового спора на досудебном этапе даже после проведения независимой экспертизы страхователь (выгодоприобретатель) получает желаемый уровень удовлетворения своих имущественных требований к страховой компании. Например, суммы страхового возмещения, определенной финансовым уполномоченным в результате проведения организованной им независимой оценки поврежденного имущества, может не хватить для произведения ремонта автомобиля, либо независимая трасологическая экспертиза, проведенная по инициативе финансового уполномоченного, может подтвердить версию страховой организации о том, что повреждения машины возникли в другом ДТП. Подобные случаи в последние годы после начала применения досудебного порядка рассмотрения страховых споров с участием финансового уполномоченного стали встречаться довольно часто. Вполне естественно, что у гражданина, полагающего решение финансового уполномоченного несправедливым, возникает желание реализовать свое конституционное право судебной защиты гражданских прав и обратиться с иском в суд. В результате на сегодняшний день сформирована определенная судебная практика по страховым спорам по искам потребителей услуги по страхованию имущества, прошедшим досудебное рассмотрение у финансового уполномоченного.

В целях обеспечения единства судебной практики Верховный Суд Российской Федерации в акте под названием «Разъяснения по вопросам, связанным с применением Федерального закона от 4 июня 2018 года № 123-ФЗ «Об уполномоченном по правам потребителей финансовых услуг» (утв. Президиумом Верховного Суда Р Ф 18 марта 2020 года) дал ответы на некоторые вопросы, возникающие у судов при применении положений нового (на тот момент) закона, с которыми ранее правоприменительная работа не производилась.

В частности, Верховный Суд в ответе на вопрос 4 разъяснил, в каком порядке подлежат рассмотрению судом требования потребителя, не согласного с решением финансового уполномоченного. Среди прочего в нем указано, что если при рассмотрении обращения потребителя финансовым уполномоченным было организовано и проведено экспертное исследование, то вопрос о необходимости назначения судебной экспертизы по тем же вопросам разрешается судом применительно к положениям статьи 87 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации о назначении дополнительной или повторной экспертизы, в связи с чем на сторону, ходатайствующую о назначении судебной экспертизы, должна быть возложена обязанность обосновать необходимость ее проведения. Несогласие заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования, наличие нескольких экспертных исследований, организованных заинтересованными сторонами, безусловными основаниями для назначения судебной экспертизы не являются.

Аналогичные разъяснения позднее были закреплены в пункте 130 постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 8 ноября 2022 года № 31 «О применении судами законодательства об обязательном страховании гражданской ответственности владельцев транспортных средств».

Данные разъяснения позволяют суду не назначать экспертизу если заключение эксперта, организованное финансовым уполномоченным, содержит исчерпывающие выводы, является полным, мотивированным и непротиворечивым. Вместе с тем такое заключение не является исключительным доказательством и оценивается в совокупности с другими доказательствами.

Как показала последующая практика использования судами указанных разъяснений, при разрешении вопроса о назначении судебной экспертизы по делу при наличии экспертного заключения, проведенного по инициативе финансового уполномоченного на стадии досудебного урегулирования спора, в некоторых случаях судами стали допускаться существенные нарушения норм процессуального закона. Так, в ряде случаев суды апелляционной инстанции отменяли решения судов первой инстанции со ссылкой на то, что при наличии экспертного заключения, составленного на стадии рассмотрения спора финансовым уполномоченным, необходимость в назначении и проведении судебной экспертизы отсутствовала. В связи с этим суды апелляционной инстанции исключали заключение судебного эксперта из совокупности доказательств, не обращая внимания на то обстоятельство, что выводы, изложенные судебным экспертом, зачастую были прямо противоположны результатам досудебного исследования. Очевидно, что такая позиция апелляционных судов противоречит основополагающим принципам процессуального закона.

Вероятно, причина таких нарушений заключается в недостаточном понимании формулировки положений, изложенных в разъяснениях Верховного Суда, и неправильном их толковании, о чем свидетельствует последующий подход, выраженный Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда в следующих определениях.

Например, в определении от 20 декабря 2022 года № 30-КГ22−13-К5 содержится указание на то, что приведенные разъяснения по применению Закона о финансовом уполномоченном не содержат запрета на проведение судебной экспертизы в том случае, если финансовым уполномоченным при рассмотрении обращения потребителя финансовых услуг было организовано проведение экспертного исследования. Требование обосновать необходимость проведения судебной экспертизы обращено, собственно, не к суду, а к стороне, заявляющей ходатайство о ее назначении.

Данный подход Верховного Суда является своего рода опровержением того ошибочного мнения, сформированного у многих юристов, занимающихся страхованием, в том числе у судей, рассматривающих страховые споры, о том, что экспертиза, организованная финансовым уполномоченным, приравнена к судебной экспертизе и суду первой инстанции остается только рассматривать вопрос о назначении дополнительной либо повторной экспертизы.

Далее в указанном определении Верховный Суд со ссылками на соответствующие нормы процессуального закона обозначил, что разрешение вопроса о необходимости назначения судебной экспертизы относится к оценке судом доказательств, в частности, с точки зрения полноты и достаточности доказательств, наличия или отсутствия необходимости в использовании специальных познаний, наличия или отсутствия неполноты или противоречий в результатах предыдущих, в том числе досудебных, исследований специалистов.

При этом Верховным Судом отмечено, что необоснованное исключение из числа доказательств заключения судебной экспертизы и формальная ссылка на то, что заключение, проведенное на стадии рассмотрения спора финансовым уполномоченным, является надлежащим, без какой-либо оценки заключения судебной экспертизы и доводов сторон относительно характера и объема повреждений автомобиля, придает заключению эксперта, составленному при рассмотрении обращения потребителя финансовым уполномоченным, характер преимущественного доказательства, принимаемого судом без оценки его содержания и без исследования в совокупности с другими доказательствами.
Это является нарушением нормы процессуального права, регламентирующей, что никакие доказательства не имеют для суда заранее установленной силы.

В определении от 27 февраля 2023 года № 16-КГ23−75-К4 при рассмотрении аналогичного дела Верховный Суд также обратил внимание на то, что применительно к статье 2 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации правильное рассмотрение и разрешение дела означает как установление с достоверностью фактов, обосновывающих требования и возражения сторон, а также других обстоятельств, имеющих значение для дела, так и точное применение норм материального права к установленным фактическим обстоятельствам.
При рассмотрении судом спора о взыскании страхового возмещения необходимо установить факт наступления либо отсутствия страхового случая и определить размер ущерба. Это юридически значимые обстоятельства для данной категории дел.

Назначение судебной экспертизы непосредственно связано с правом суда определять достаточность доказательств, собранных по делу, и обусловлено необходимостью устранить противоречия в иных доказательствах, когда другим способом это сделать невозможно.
Когда, например, в материалах дела имеются письменные доказательства — заключения досудебных исследований повреждений автомобиля, представленные истцом и ответчиком, с прямо противоположными выводами, а результат рассмотрения дела непосредственно связан с установлением факта наличия или отсутствия технической возможности образования конкретных повреждений автомобиля в ДТП, для устранения противоречий в совокупности доказательств суду, не обладающему специальными познаниями, просто необходимо получение по делу заключения судебного эксперта. И это право суда, закрепленное статьей 79 ГПК РФ, не может быть ограничено даже разъяснениями, которые даются высшей судебной инстанцией. Других способов установления значимых для дела обстоятельств и вынесения правильного, обоснованного решения у суда не имеется.

Представляется, что указание Верховным Судом в названных разъяснениях на то, что разрешение судом вопроса о необходимости назначения судебной экспертизы в рассматриваемом случае производится применительно к положениям статьи 87 ГПК РФ, заключается только в том, что сторона, ходатайствующая о назначении судебной экспертизы, должна обосновать необходимость ее проведения и подтвердить это соответствующими доказательствами. Здесь же обращено внимание на то, что одного несогласия заявителя с результатом организованного финансовым уполномоченным экспертного исследования либо самого факта наличия нескольких экспертных исследований, организованных заинтересованными сторонами, недостаточно для назначения судебной экспертизы. Предполагается, что таким основанием, например, может являться указание заявителя на наличие существенных противоречий в нескольких экспертных исследованиях либо на другие подтвержденные обстоятельства, позволяющие усомниться в правильности заключения. Используемая при этом формулировка применительно к статье 87 ГПК как раз и свидетельствует о том, что экспертиза, организованная на стадии досудебного разрешения спора, ни в коей мере не тождественна судебной экспертизе.

Поэтому выработанный Судебной коллегией по гражданским делам Верховного Суда подход, дополняющий и уточняющий данные ранее разъяснения по применению Закона о финансовом уполномоченном, в части того, что они не содержат запрета на проведение судебной экспертизы в том случае, если финансовым уполномоченным при рассмотрении обращения потребителя финансовых услуг было организовано проведение экспертного исследования, позволит устранить недопонимание, возникшее у представителей юридического сообщества и, в частности, у судов, при применении акта толкования положений Закона о финансовом уполномоченном и предотвратить ошибки, влекущие существенные нарушения норм процессуального закона при рассмотрении дел данной категории.

Кроме того, само положение (выдержку) о том, что разъяснения по применению Закона о финансовом уполномоченном не содержат запрета на проведение судебной экспертизы в том случае, если финансовым уполномоченным при рассмотрении обращения потребителя финансовых услуг было организовано проведение экспертного исследования, целесообразно включить в Обзор судебной практики Верховного Суда.
В заключение, как представляется, хочется подчеркнуть, что Верховным Судом Р Ф проводится последовательная политика по защите законных прав и интересов граждан и хозяйствующих субъектов с опорой на классические принципы гражданского права, такие как добросовестность и свобода договора.